Айгуль Забирова,
доктор социологических наук, профессор,
главный научный сотрудник КИСИ при Президенте РК
После того как в предыдущей статье были обозначены главные острова казахстанского медиа-архипелага от республиканских телеканалов до блогеров и радиостанций, то логичным будет обратиться к следующему вопросу: а как медиапредпочтения распределяются по социальным группам? Кто выбирает телевидение, а кто – Telegram-каналы? Есть ли медиа, которые объединяют поколения, и те, что их разделяют? На этот раз мы смотрим на данные весеннего опроса КИСИ сквозь призму пола, возраста, образования, дохода и типа населённого пункта.
Каждый день, образно выражаясь, мы садимся за информационный стол, но у кого-то это горячий ужин под телевизор, у кого-то это обрывки новостей в мессенджерах, а другие пьют утренний кофе с интернет-СМИ. Что определяет этот выбор? Возраст, среда, образование или унаследованный ритм? Иначе говоря, если утром молодой мужчина открывает Tengri news, днём листает Telegram, а вечером включает Netflix, а его отец поступает наоборот, то почему так происходит? В этом материале мы приблизим «камеру» и попробуем увидеть, кто на каком «острове» живет и почему? Где больше молодежи? А где старшее поколение? Где горожане и где сельчане? Кто выбирает Telegram, кто казахстанское телевидение, а кто BBC? В этом кроется большой ключ к пониманию не только того, как общество воспринимает новости и почему один и тот же факт может звучать по-разному для разных людей. Как показывает известный французский социолог Пьер Бурдье, даже самые обыденные практики потребления (еда или медиа) отражают глубинные социальные различия, являясь выражением устойчивых вкусов и привычек (габитусов).
Итак, социально-демографический анализ эмпирических данных выявил ряд примечательных различий в медиапотреблении казахстанцев:
1. Гендерная оптика медиаполя. Мужчины и женщины в Казахстане демонстрируют схожие, но не идентичные медиапрофили. Женщины чаще доверяют республиканским телеканалам (63,7% против 54% у мужчин) и печатным СМИ (10,2% против 8,1%), а мужчины – больше блогерам и лидерам мнений (9,6% против 7,9%), а также зарубежным СМИ (4,7% против 2%). Можно предположить, что женщины все еще сохраняют традиционное медиаповедение, в нашем случае речь идет особенно о старшем поколении, которое предпочитает проверенные форматы. Мужчины же, видимо, демонстрируют большую готовность к эксперименту и самостоятельному поиску информации.
2. Линии расслоения и точки пересечения у поколений. В наблюдаемом замере возраст стал одним из самых сильных факторов стратификации. Как показывают данные, телевидение становится всё более значимым с возрастом, от 54,3% в группе 30-45 лет до 68,6% среди тех, кому за 60. Социальные сети, напротив, резко теряют доверие с возрастом, с 44,9% в младшей возрастной группе до 20,8% у старших. У интернет-СМИ сходный молодежный профиль. Так, в возрастной когорте 18–29 лет их предпочитают 38,3%, тогда как только 20,7% респондентов в группе 60+ прибегает к этим источникам новостей. Факт, что печатная пресса (7,8% у 18-29 лет против 12,8% у 60+ лет) увеличивает своё значение с возрастом, можно понимать как элемент информационной привычки, сформированной ещё до цифровой эпохи. Поколенческие предпочтения менее всего выражены у аудитории республиканских телеканалов. Вслед за Бурдье скажем, что выбор той или иной формы потребления обусловлен не только возможностями, но и встроенными в тело и сознание человека схемами восприятия, вкуса и ориентации в мире.
3. Город и село. Имеет ли место цифровой разрыв? В городах медиаполе более дифференцировано и цифровизировано. В целом у горожан на первом месте находятся социальные сети и мессенджеры, в городах значительно выше потребление интернет-СМИ (33,6% против 25%) и соцсетей (37,2% горожан против 30,6% сельчан). В сельской местности, напротив, доминируют телевидение (62,7%) и печатная пресса (10,6%). Другой разрыв заключается в большем доверии к блогерам у горожан (10,1%) и лишь 4% – у сельчан. Скорее всего, сельско-городские различия здесь больше, чем вопрос доступа к инфраструктуре, это проявление более глубинных различий в объеме культурного капитала. В логике, предложенной Пьером Бурдье, горожане социализированы в более сложной среде и потому обладают навыками интерпретации самых разных источников. Большее полагание на ТВ у сельчан отражает продолжение медийной практики, соответствующей траекториям жизненного опыта.
Таким образом, медиаполе воспроизводит социальную структуру общества, где город чаще практикует эклектичное потребление новостей, а село остается носителем институциональных предпочтений. Данный расклад требует особого внимания, учитывающего не только вопрос доступа, но и социальные смыслы, с которыми связан выбор медиа.
4. Образовательная стратификация. Как следует из данных, образование самым ярким образом воспроизводит общую иерархию доверия к источникам новостей и в то же время дает весьма предсказуемую картинку предпочтений. Республиканские телеканалы остаются лидерами медиадоверия во всех образовательных группах, но очевидно и снижение по мере роста образования, от 63,8% респондентов с неполным средним образованием до 37,2% с ученой степенью. По мере того, как человек накапливает культурный капитал, он все чаще обращается к источникам информации с элементами рефлексии, аналитизма и альтернативы. Так, медиапрактики интернет-СМИ требуют от читателя когнитивных усилий, это не просто чтение, а уже сопоставление, навигации по платформам. Доверие к интернет-СМИ также коррелирует с уровнем образования, от 23,1% с неполным средним образованием до 46,5% с ученой степенью. Явно, что такие пользователи умеют «читать между строк», отличают информационный жанр от пропагандистского, самое важное здесь, что образованные ищут не столько новость, а сколько интерпретацию к ней. И это важный сдвиг.
А вот социальные сети и мессенджеры отражают траекторию массового опыта, они наиболее популярны у групп со средним образованием (36,2%). Но хватает и людей с высшим образованием. Несомненно, что соцсети сегодня выступают гибридным медиарационом, совмещающим в себе официальное и неофициальное, рациональное и аффективное.
Самое интересное, наверное, о блогерах. Доверие к блогерам растет с уровнем образования (от 8,1% у респондентов с неполным образованием до 20,9% респондентов с ученой степенью), что опровергает стереотип о поверхностном медиапотреблении образованных людей. Представляется, что блогосфера в Казахстане становится зоной экспертизы, где специалисты читают специалистов, это медиастиль, в котором есть аналитика, образование и политика. А аудитория зарубежных СМИ оказывается удивительно пестрой, от выпускников ПТУ до обладателей дипломов с гербовой печатью.
Закрывая столь подробный анализ образовательного уровня и отталкиваясь от идеи Бурдье, скажем, что, выбирая медиа, мы тем самым демонстрируем, к какому слою принадлежим, какие символы для нас значимы и какой культурный код носим в себе.
5. Медиа и социальные слои. Если коротко, то республиканские ТВ-каналы – наиболее популярный источник новостей во всех социальных группах, но особенно среди людей со скромным материальным положением. Тогда как популярность соцсетей и интернет-СМИ растет по мере дохода. Блогеры и лидеры мнений находятся ближе к среднему классу, а потребители радио и печатной прессы чаще встречаются в менее обеспеченных слоях. В отношении зарубежных телеканалов телевизионные предпочтения варьируются в зависимости от социально-экономического статуса. Таким образом, мы увидели еще раз, насколько медиа не просто отражают, а воспроизводят социальную реальность, определяя значимость или маргинальность тем.
В итоге мы получаем многослойное, но довольно-таки предсказуемое медиаполе. Медиапредпочтения в Казахстане подвержены вполне объяснимой социальной стратификации. Чем моложе, образованнее и более «городской» человек, тем вероятнее, что он будет получать информацию из соцсетей, интернет-СМИ, блогов. Чем старше, тем устойчивее доверие к телевидению, печатной прессе, радио. Если взглянуть на наши данные с позиции Пьера Бурдье, то становится понятно, что медиапотребление казахстанцев это не просто выбор, а отражение их глубоко укорененного жизненного опыта, габитуса. Кто-то остаётся на знакомых островах телевизионных каналов, а кто-то давно вышел в цифровое море, доверяя Telegram. Для одних интернет-СМИ выступают обычной бухтой, а для других это поиск новых маршрутов. Казахстанский медиа-архипелаг многослоен, у каждого свой остров и своя навигация. Но маршрут, по которому мы плывем, многое говорит о том, КТО МЫ, откуда и КУДА МЫ движемся.
