Часть 1. Грозовые тучи на атлантическом горизонте
Ербулат Сейлеханов,
главный научный сотрудник
КИСИ при Президенте РК,
доктор политических наук
Евроатлантические отношения испытывают самый сильный кризис со времен окончания Второй мировой войны. Былая солидарность партнеров по западному блоку трещит по швам: нарастает угроза полномасштабной тарифной войны, невооруженным взглядом видны расхождения по внешнеполитическим вопросам, США планируют переложить ответственность за европейскую безопасность на самих европейцев, очевиден ценностный раскол между сторонами.
Впрочем, считать нынешний кризис евроатлантизма чем-то из ряда вон выходящих событий вряд ли уместно. Достаточно вспомнить разногласия между США и европейцами в период войны 2003 года в Ираке, когда Франция и Германия высказали резкую критику в адрес военной операции Вашингтона в этой стране. Как заявил тогда посол США в Берлине Дональд Коатс: «позиция Франции сильно разочаровала правительство США», а «позиция ФРГ по Ираку ухудшает двусторонние отношения Германии и США и на этом уровне не останется без последствий». Республиканская администрация Джорджа Буша-младшего «наказала» за это оппонентов войны, фактически отстранив их от участия в выгодных проектах по восстановлению Ирака, в ответ на что Евросоюз сильно урезал донорскую помощь постконфликтному развитию страны (800 млн долларов из необходимых 30 млрд). В ЕС заявили, что были бы готовы дать больше, если бы руководство над послевоенным восстановлением страны перешло от США к ООН или Евросоюзу, однако США отказались от такой идеи.
Очередной виток напряженности трансатлантические отношения испытали в период первой каденции президента США Трампа в 2016-2020 годах. Дональд Трамп активно критиковал трансатлантические отношения, неоднократно ставил под сомнение ценность таких альянсов, как НАТО, объявил о выводе части американских войск из Германии, мотивируя это тем, что Берлин тратит слишком мало ресурсов на оборону. Он ввел пошлины на торговлю с ЕС (25% на сталь, 10% на алюминий), что, впрочем, вызвало ответные меры Брюсселя (в отношении стальной и алюминиевой продукции, джинсов, мотоциклов, виски на общую сумму 2,8 млрд евро в год), а также утвердил санкции в отношении российско-европейского газового проекта «Северный поток-2», остановившие его реализацию. Более того, Соединенные Штаты зачастую принимали важные политические решения в одностороннем порядке (например, выход из Парижского соглашения по климату и Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе) и вопреки международному консенсусу, при этом оказывая неприкрытое давление на Европу. Все это вызывало не только глухое раздражение в ЕС, но и практическую ответную реакцию, вылившись в итоге в концепцию «стратегической автономии» Европы и идею создания единой европейской армии французского лидера Эммануэля Макрона, легшие в основу военно-технической программы Постоянного структурного сотрудничества (PESCO) по безопасности и обороне ЕС.
Повторный приход к власти в США Трампа в 2025 году обозначил дальнейшее углубление тенденции к расколу трансатлантического единства. Американский президент и его заместитель Джей Ди Вэнс уже в открытую стали поучать Европу демократии (например, в отношении президентских выборов в Румынии или «зажима» правых популистов), критиковать европейские либеральные ценности, требовать от ЕС увеличения военных расходов до 5% ВВП в обмен на американское участие в НАТО. Трамп даже заявил, что США не будут защищать те страны НАТО, которые не предпримут мер по повышению своих военных бюджетов до предусмотренного Уэльскими соглашениями уровня в 2%. Глава Белого дома считает несправедливым, что США несут основные расходы на европейскую безопасность, в то время как Европа тратит сэкономленные на этом средства на свои социальные нужды. Трамп заявил, что американские гарантии безопасности и военная помощь больше не будут бесплатными, а станут монетизированными.
Повышению градуса напряженности в американо-европейских отношениях способствовало почти ультимативное заявление 47-го президента США о передаче Америке Гренландии, входящей на правах автономии в состав Дании – участника ЕС. Датский премьер Метте Фредериксен дала резкую отповедь Вашингтону, указав, что «Гренландия не продается и не покупается», а решение о своем будущем вправе принимать только народ острова. На защиту Дании встал и Брюссель, предупредив Вашингтон, что ЕС даст решительный коллективный ответ, если США будут давить на Копенгаген в гренландском вопросе.
Сильным раздражителем для Европы выступает то, что администрация Белого дома фактически игнорирует союзнические отношения с ЕС, свидетельством чему являются факты сепаратных переговоров США с Россией по войне в Украине и отсутствие консультаций с европейскими партнерами по урегулированию ближневосточного кризиса. Стремясь к лаврам главного миротворца, США в одностороннем порядке пытались решить эти вопросы, не привлекая Европу к соответствующим переговорам. Также, призывая ЕС втянуться в конфликт с Китаем, Вашингтон одновременно проводит за спиной европейцев в Женеве переговоры по тарифному соглашению с Пекином, что, по сути, можно расценивать как сделку, направленную на выгоду США и КНР за счет Евросоюза.
Своеобразным апофеозом ухудшения трансатлантических отношений выступает объявленная Трампом торговая война против всего мира, в том числе и против ЕС. 2 апреля т. г. Трамп ввел так называемые «взаимные» импортные пошлины от 10% до 50% в отношении 185 стран, в частности, для ЕС были предусмотрены новые пошлины в размере 20%, для Китая — 34%. В дальнейшем Трамп пытался повысить пошлины для Китая до 145% (Китай ответил повышением тарифов на американские товары до 125%), однако после переговоров в Женеве стороны договорились снизить взаимные тарифы до 30% на товары из Китая и 10% на товары из США. В свою очередь, решительный ответ Брюсселя о готовности принять встречные меры заставил Трампа отложить введение пошлин против Европы на 90 дней.
ЕС считает пошлины США неоправданными и разрушительными, наносящими экономический ущерб обеим сторонам, а также мировой экономике. Брюссель подчеркивает свою готовность к переговорам с Вашингтоном для поиска «сбалансированного и взаимовыгодного» решения. Своего рода «сепаратный мир» с США пока смогла заключить только Великобритания, подписав с Трампом 8 мая т. г. торговую сделку, исключающую Соединенное Королевство из списка стран, подпадающих под торговые пошлины.
В риторике Трампа Европа «хуже, чем Китай», потому что «обирает Америку». «Евросоюз, созданный с основной целью – извлекать выгоду из торговли с США, оказался крайне сложным партнером. Его мощные торговые барьеры, налоги на добавленную стоимость, нелепые корпоративные штрафы, немонетарные торговые барьеры, манипуляции с валютой, несправедливые и необоснованные судебные иски против американских компаний и многое другое привели к торговому дефициту с США в размере свыше 250 млрд долларов в год, что совершенно неприемлемо», – написал недавно Трамп в своей соцсети Truth Social.
Недовольство американского лидера Евросоюзом понятно, если учесть, что дефицит бюджета США приближается к 37 трлн долларов. В результате увеличивается риск экономического кризиса в Соединенных Штатах, снижается к ним доверие инвесторов, ослабевают позиции доллара как мировой резервной валюты. А это ставит под удар трамповский проект в реальной экономике, который состоит в восстановлении промышленного потенциала США и создании системы доминирования ключевых отраслей американской промышленности на важнейших рынках, включая европейский. Неудача этого проекта неминуемо приведет к падению престижа и личных амбиций Трампа, вознамерившегося стать одним из величайших в истории президентов США. Поэтому он будет делать все возможное, чтобы не допустить такого конца.
